Популизм, как явление, в своей нынешней форме образовался не так давно, однако очень быстро нарастил силу и пронзил все сферы жизни простого обывателя. Украина, как и Европа, находится в опасной предрасположенности к этому политическому недугу. Избавится от него сложно, но приобрести иммунитет может каждый сознательный гражданин.
Когда мы говорим о популизме как о повседневном явление, то на интуитивном уровне, мы уверены, что знаем о чем идет речь. Все эти обещания типа: не нравятся высокие коммунальные тариф, они безосновательно завышены? Снизим! Низкие зарплаты в учителей? Поднимем. Война на востоке? Прекратим! Просто прекратите стрелять!
Значит ли это, что популизм является банальной ложью избирателям? Отчасти так и есть. Украинские политики привыкли врать избирателям. А украинские избиратели привыкли эту ложь слушать. И это — факт.
Организация VoxCheck исследовала речи кандидатов в президенты Украины на выборах-2019. Они проверили около 2000 заявлений — и больше половины из них были лживые или манипулятивные. Лидером антирейтинга стала Юлия Тимошенко — количество правдивых заявлений с ее уст составляла всего 31%, что в принципе, не помешало (или помогло) ей занять третье место.
Новый Президент Владимир Зеленский имел не намного лучший результат — у него правдивых заявлений было 36%, то бишь одна из трех. В итоге, как мы знаем, ему удалось победить на президентских выборах.
А вот у Петра Порошенко процент правдивых заявлений был больше, так как подавляющая часть его спичей строились на проверенных фактах, но при этом он был лидером другого антирейтинга — хоть он и говорил больше правды, ему меньше доверяли.
Почему так? — спросите Вы. — Неужели мы настолько глупы, что не можем отличить ложь от правды? А может популисты имеют еще что-то в своем арсенале, кроме сладких обещаний? То, что отнимает у нас способность критически мыслить и заставляет голосовать эмоциями, лайками, как это бывает в соцсетях?
Начнем с того, что популисты побеждают не только в Украине — это глобальный тренд. За последние 20 лет популистские партии утроили свою поддержку в Европе. Если в 1998 году за популистские лозунги были готовы голосовать лишь 7% европейцев, сейчас таких уже 25% — то есть каждый четвертый. С маргинальной силы популисты превратились в часть политического истеблишмента. Они присутствуют в правительствах 11 стран Европейского союза. Все это заставляет исследователей говорить о том, что популизм стал главной угрозой для либеральной демократии.
Сначала подъем популистов связывали с мировым экономическим кризисом 2008 года. Действительно, популистские правительства пришли к власти прежде всего в государствах, наиболее пострадавших от кризиса, как пример: Италия и Греция. Но популисты побеждают и в других странах, таких как Польша, которую кризис затронул меньше всего. Важный момент: в Греции победили левые радикалы во главе с Алексисом Ципрасом, в Польше и Италии — правые консерваторы Ярослав Качиньского и Джузеппе Конте. И это первый признак портрета популизма — он не имеет четкой идеологии. Популистами могут быть, как левые, так и правые, и даже центристы.
Однако есть нечто, что объединяет все эти популизмы, независимо от политического спектра. Все они имеют четко проявленную антилиберальную природу. Поскольку современный мир считается либеральным в политическом аспекте, то популизм и пытается сыграть на главной ценности либерализма — доверии.
Один из самых авторитетных современных исследователей популизма, нидерландский политолог Кас Мудде говорит, что современный популизм базируется на двух утверждениях, именно из них он черпает свою силу:
- Общество жестко разделенно на две враждующие группы — «честный народ» и «коррумпированные элиты».
- Политики должны выражать «волю народа», фактически быть его «слугами», хотя на самом деле они являются закрытой кастой, которая работает исключительно в своих интересах.
А что не так с этими тезисами? — обязательно кто-нибудь возразит. — Разве это не так? И при чем тут вообще популизм?
Дело в том, что хоть демократия и переводится дословно как «народовластие», не существует никакого унифицированного «простого народа» как субъекта, который имеет свою волю. Это не более чем фикция, так сказать, воображаемое сообщество — к которому любили прибегать все тираны прошлого века, делая акцент, что они действуют лишь ради интересов своего народа.
В теории, народ — это общество, состоящее из очень разных людей с разными, часто противоположными, взглядами, ценностями и стилем жизни. В этих очень разных людей просто не может быть единого мнения по всем важным вопросам. Идея либеральной демократии заключается именно в том, чтобы эти неоднородные социальные группы делегировали своих представителей во власть, дабы те защищали их интересы рядом с интересами других людей, слоев населения. Это политика компромисса и консенсусных решений, где важными являются свобода, возможность выбора и права человека.
А вот деление на «добрый народ» и «плохую власть» — это зачастую является приемом популистской риторики, которая имеет разрушительные последствия. К сожалению, месседжы в духе такой риторики всегда уничтожают доверие и ускоряют раскол в обществе. Популизм заставляет потенциального гражданина делить окружающих на два типа: друзья и враги. Если не поддерживаешь «волю простого народа» — ты однозначно являешься олицетворением зла (а не человеком с другой точкой зрения, которую следует уважать). А с врагом, как мы знаем, компромиссов не бывает.
Кстати, о выражении «слуга народа». Задолго до нынешних парламентских выборов — на которых партия Владимира Зеленского получила впечатляющую победу — называть так депутатов народных советов предложил Иосиф Сталин. Впервые в данном контексте это выражение он употребил в своей речи 1937 года, во времена, когда по его приказу в УССР массово уничтожали интеллигенцию.
Проблема даже не в том, что «копирайт» названия партии, получает наибольшую фракцию в украинском парламенте, принадлежит кровавом диктатору. Просто само выражение не очень коррелирует с реальностью. Политики — не слуги и не должны ими быть. Хотя, может, кому и сладко воображать, просматривая новости у телевизора, что люди в дорогих костюмах, которые ездят на дорогих автомобилях в Верховную Раду, должны быть вашей личной слугой. Не хочу обидеть ничьи чувства, но будем откровенны — это прямая популистская иллюзия. Политики являются делегатами, которым избиратели отдают мандат властных полномочий, чтобы они распорядились им, представляя интересы своего электората на государственном уровне.
И все-таки: почему популизм является таким столько могущественным?
На мой взгляд, проблема состоит в самих избирателях. Очень часто нам приходится сталкиваться с людьми, которые считают, что они неплохо разбираются в политике и имеют самостоятельные суждения по государственным вопросам любой сложности. Ведь правда: мы знаем, что политики должны делать, и преимущественно нам кажется, что делают они мало или совсем не то, что надо. Парадокс заключается в том, что чем самоувереннее становится среднестатистический избиратель, тем больше он склонен подпадать под чары популизма.
Об этом доказывает, так называемый эффект Даннинга-Крюгера, который заключается в том, что недостаточно компетентные люди считают, что они очень компетентны. При этом они не могут осознать свою некомпетентность, зато считают действительно компетентных людей болванами. Но, не будем забывать, что эффект Даннинга-Крюгера остается на уровне гипотезы.
А вот что нам точно известно, так это то, что когда в реальной жизни мы не можем отличить честного политика от популиста, на первый план выходит харизма лидера.
Так случается потому, что мы априори склонны считать власть некомпетентной, зацикленной на собственных интересах, глухой к нашим потребностям. В такой момент соблазнительно выглядит перспектива проголосовать за «своих парней», которые уверяют, что они против закостенелой системы, которые точно знают чего желает народ и смогут эти желания выполнить. И в итоге мы рискуем снова получить действительно некомпетентных людей, и в правительстве, и в парламенте.
Касс Мудде таким рисует портрет популиста:
Популисты всегда объединяются вокруг харизматического лидера. Этот лидер обязательно противопоставляет себя коррумпированной элите и называет себя выразителем интересов угнетенного народа.
Он предпочитает «прямое общение с народом», избегая посредничества профессиональных журналистов. Популисты говорят от имени обиженного народа, но при этом они не хотят, чтобы их избиратели менялись к лучшему. Это отличает современных популистов от, скажем, социалистов начала 20 века, которые хотели, чтобы пролетариат стал образованнее, лучше подготовленным к жизни. Популисты говорят, что народ и так идеален, то власть плохая.
Популист обращается в основном к «ощущениям», а не «фактам», отсюда и итог — избиратель голосует сердцем, а не головой.
Кстати, своих избирателей популисты описывают, как «активных, уверенных, хорошо образованных людей». Зато, как утверждает профессор Йельского университета Роберт Алан Даль, ядро электората популистов составляет так называемая «молчаливое большинство» — законопослушные труженики, которым приходится много и тяжело работать. Они в основном малоактивны в политической и общественной жизни, поэтому озлобленны политикой правительства, которого не понимают.
И в завершение. Хотя популизм, безусловно, является вызовом для избирательной демократии и либеральных ценностей, сам по себе он является лишь симптомом реальных проблем. Популисты только там получают свою электоральную пищу, где возникает то самое «молчаливое большинство», которая перестает чувствовать, что так называемая «элита» представляет ее интересы в парламенте и правительстве.
Касс Мудде сказал об этом очень точно:
Популизм часто ставит правильные вопросы. Только дает на них неправильные ответы.
Касс Мудде
Автор: Александр Матюшенко
